У наташкиной мамы были очень интересные духи. То есть, по ее духам сразу было понятно, что она настоящая мама – добрая, гостеприимная, мягкая. У моей мамы тоже были говорящие духи, но они пахли иначе – как духи родной мамы. А Наташкина мама пахла не родной, но очень хорошей мамой. В общем, как-то так.
***
Это был конец 80-х. Я очень много времени проводила у Наташки, валяясь на симпатичных зеленых коврах с черным рисунком. Мои родители днем работали, а Наташкина мама всегда звала меня к ним обедать после школы. На крошечной кухонке умещались:
- Наташка, качающаяся на табуретке и натирающая хлебные горбушки чесноком;
- ее мама тетя Оля, наливающая нам борщ и заправляющая сметаной;
- я, которая сидя у самого входа и слушая собачий лай за окном, нечаянно запомнила все это (и еще именно в тот день я поняла, что «проститутка» - плохое слово);
- сопливая Машка - это сейчас она женщина-вамп, каких поискать, а тогда она была сопливым , но красивым большеглазым ребенком.
***
Жили мы в основном мирно, играли в фей – цветочных, морских, розовых, голубых. В наших головах существовала черная пиковая дама с ее злой дочкой, которые хотели нас убить. Эта пиковая дама жила в книжке «Большой театр» и на деревьях – в виде ворон. У нас было правило – если вдруг видишь черную ворону, которая ошивается рядом с тобой, труби тревогу и показывай ей фигу, пока не улетит. Радует, что идея существования абсолютного зла в образе Пиковой дамы впоследствии улетучилась из наших голов. А то б нелегко пришлось.
***
Если честно, иногда я любила подраться. Но не вредности ради, а справедливости для. Хотела спасти весь мир от зла и наказать тех, кто плохо себя ведет. Однажды я даже с Наташкой подралась.
Мы подобно смерчу кружили по комнате, водили безумные хороводы, вцепившись в воротники школьной формы и фартуки, сметая все на своем пути. Но это была какая-то странная драка – никто не бил никого в живот или по лицу, просто мы мотали друг друга из угла в угол, пытаясь вытрясти душу, выдрать пару клоков волос, и изорвать в клочья школьный фартук. Будь мы тогда здоровыми девками с ногами и бюстом, на наших драках можно было б заработать бешеные деньги. На ринг – и вперед!
***
У Наташки был брат Димка, старше всех нас на 10 лет. То бишь, ему было 17 – он уже курил на крыльце, держал в своем шкафу ружье и гитару (и то, и другое я хотела выкрасть, но не выкрала, потому как брать чужое нельзя), на стену вешал металлюг и собирался жениться. Выглядел он шикарно – очень сильно начесанные длинные волосы, серьга в ухе, браслеты, цепи (все в меру), футболка, очень тесные узкие джинсы и высокие белые кроссовки.
Отчетливо помню момент, когда захотела с ним подраться – мне лет 7-8, иду по коридору, в котором пахнет клубникой, и жалобно напеваю песню «Путана, путана, путана, ночная бабочка, ну, кто же виноват!»
Одновременно думаю, как бы с Димкой подраться. А он идет следом за мной и ничего не знает.
***
Еще я очень давно хочу рассказать про Аню. Это сейчас она чаровница, каких поискать, а тогда она была поборницей справедливости похлеще меня – в очках и с хвостом на затылке. Во втором классе она и одноклассник Дима решили пожениться. Любовь длилась не вечность, но почти вечность. В те стародавние деньки я тоже решила влюбиться в Диму. А чё? Все влюбляются… а я чё – рыжая?
Короче, влюбилась. И вот уж двадцать лет с тех пор прошло, а Анька до сих пор думает, что я совратила Диму. Так вот, это неправда, это ложь, п…жь и провокация. Это было провокацией с самого начала!
***
Дело было так. Второй или третий класс средней школы. Мы после школы пошли в художку. Порисовали там картины, а потом сели в коридорчике у дверей переобувать обувку, чтоб на улицу выйти. Ну, вот. А Димка запихивает тапки в портфель и говорит: «Апполинария Дмитриевна, а тебе слабо поцеловаться?». А меня раньше на слабо было легко взять. Ну, я и говорю: «Дементий Александрович, говно вопрос!». Ну, и поцеловала при всех в щечку. Чё мне, жалко? И зачем он меня звал Апполинарией?
Потом пошли слухи, про наш любовный треугольник (Дима, Аня и зловещая разлучница Апполинария). Впоследствии наш треугольник стал квадратом, поскольку в него встрял еще и Сережа, но это уже позже.
Но я к чему все это? А к тому, что через двадцать лет стали обсуждать наш детский мексиканский сериал. И что же вы думаете? Оказалось, что все герои эпопеи уверены: это я по своей инициативе нагло и бесцеремонно чмокала Диму за занавеской, пытаясь скрыться от посторонних. Здравствуй, жопа новый год.
Тайны мадридского двора! У меня было очаровательное детство, хоть и полное душевных метаний.

В нашей жизни дорогу к чему-то можно сравнить с сексом. А полученный результат (во многих сферах) – с хорошим рок-н-роллом.
Только отличный рок-н-ролл принесет радость его создателю и людям вокруг. Даже если он так и не принесет денег. Но дело не в деньгах. Рок-н-ролл может быть в поэзии, музыке, живописи, архитектуре. При этом он не обязан быть похожим на реальный рок-н-ролл – это может быть тонкая лирика, трип-хоп, фолк… Да все, что угодно. Отличный рок-н-ролл – это синоним чего-то достойного, чем можно гордиться. Даже если это просто продукт, который ты производишь. А продуктом может быть все, что угодно – даже обыкновенная работа в офисе, сделанная со всей душой.
Путь к цели – это как секс. Бывает секс с презервативом. Или в одежде – сунул руку, куда надо, и здрасьте. А бывает секс без презерватива. И без одежды.
Я люблю обнаженность. Потому что только в этом случае можно прийти к тому, чем будешь гордиться. Это метафоры.
До 22-х лет я ходила по миру, обтянутая латексом, как член в презервативе, похожая на яйцеголового инопланетянина. Не могла дышать полной грудью, боялась.
Раньше я была очень закомплексованная. Даже в текстах. Даже в бумажных дневниках. Боялась, что мама найдет мою тетрадку с 22-летней Земфирой на обложке (или со Spice Girls, не важно) и узнает всю правду. А чтобы писать все лучше и лучше, нужно раскрепоститься.
Людям нужно живое мясо. А пластмассы в мире и так навалом.

Вечерний город тонет в утренней дымке.
***
Вот стоит мужик с бородой. Учитывая мой рост, он выше меня раза в три. Это я на глаз утрирую. Стоит такой в бейсболке, настоящей «косухе» и серых горнолыжных штанах. Откупоривает пиво, отщелкивает крышку и пританцовывает как большущий младенец - с этим пивом под громкую музыку из своего мощного плейера.
В танце он нечаянно подкрадывается ко мне. И тут же у меня вырубается мой старикашка-плейер. Мне обидно. Наверное, его орущий молодец не любит моего старичка.
«Отойди, суко, не трогай своими отрицательными фибрами меня и мою музыку», - думаю я.
Лицо у меня наплевательское, а в голове мысль о том, что в 17 лет я намного сильнее любила людей, и даже такого чувака полюбила бы. Он же, по сути, милый человек.
Все. Пора менять плейер. Это все он виноват, окаянный!
***
По обочине проспекта Вернадского бежит к автобусу брюнетка. Как раз в той самой прохладной дымке. Локти ее немного прижаты к ее туловищу, на плече – сумочка, на голове – берет. Юбочка по колено, сапожки на каблучках выгодно подчеркивают красоту икр.
У меня в ушах – Radiohead с песней All I Need, а по проспекту Вернадского бежит француженка. В общем, я спряталась в метро. Там, как в болоте - все серые и мухи не кусают.
***
В Сберкассе за моей спиной стоят бабушка с маленькой внучкой в пальтишке цвета бледной фуксии. Подходит моя очередь.
Бабушка: «Вот сейчас, Настенька, тётеньку пропустим и сами пойдем платить».
Стою, размышляю – то ли улыбнуться, то ли окрыситься вовне, то ли зарыдать. Ну, какая же я тётенька?
Настенька, тетенька – это твоя бабушка, а я помру раздолбайкой. Настенька, запомни, тётенек-раздолбаек не бывает. Они же вечные девочки. Они , очень даже может быть, дети вечные. В каком-то смысле.
Этот внутренний диалог с внучкой бабушки меня как-то утешил.
***
Сестра прислала приглашение в Израиль. А у меня ни заграна, ни денег. Говорю ж, раздолбайка. Тётеньку, блин, нашли.

Как-то раз лежу в постели в желтой рубашке. Читаю. На дворе - глубокая ночь. За дверью сосед тычет ключ в многострадальную замочную скважину.
Я вдруг вспоминаю, что купила слоеные ушки с сахаром, и так жрать хочется. Иду на кухню, наяриваю ушки, запиваю минералкой.
Ложусь спать.
И тут, уже совсем перед сном, вспыхиваю поразмышлять на тему отношения одних людей к другим людям. Или, если честно, людей к моей скромной персоне. Или кого-то конкретного к другому конкретному.
***
В этот момент экран теряет резкость. Вплывает очень яркий юмористический диалог, придуманный как-то раз двумя людьми, идущими по центру Москвы:
- Ну! Скажи же! Заклинаю! Что во мне не так?
- Ты знаешь... ну, как я могу вот так прям сказать...
- Скажи же! Не томи.
- Не знаю... Я как-то не думала...
- Пожалуйста, скажи, что во мне не так? Это важно!
- Как я тебе скажу? Нормально, вроде.
- Скажи! Скажи! Что во мне не так???
После небольшой паузы раздается оживленный ответ:
- Всё!!! Всё не так!!!!
***
Вернемся ко мне в желтой рубашке. Я пытаюсь заснуть и думаю о том, кого в моей жизни было больше - тех, кому я симпатична, или тех, кому я ненавистна?
И вообще - кого в жизни каждого из нас было больше - тех или тех?
И тут я вдруг прихожу к мысли, что больше всего тех, кому насрать.
И со спокойной душой ныряю в сон.

Как тут опять не вспомнить свою юбочную рыжечёлкую молодость? Как не вспомнить орущую из старых колонок (между прочим, умыкнула из-под проигрывателя "Вега" ) группу Guano Apes?

Помните, я писала про свои ноги, торчащие из балконного окна? Нечеловечески вопит Сандра, соседи вешаются, а я, высунув пятки на улицу, пишу повесть про 16-летних.. Ну, на худой конец, читаю первый том "Хождения по мукам" вслух с выражением или на ходу заучиваю реплики героев - как-будто я актриса и готовлюсь к роли.

Голоса Сандры Насич я не слышала уже сто лет. И уже лет восемь не тащилась от ее "сноубордического" драйва, грозного вокала взбесившейся девки и штанов с карманами.
Это музыка тинейджеров конца 90-х. Она была в меру неконцептуальна, то есть без снобизма. Подходящая музыка для юных созданий, которым неведомо спокойствие, которые хотят бунтовать, орать, беситься, влюбляться и страдать.
Я хотела быть как Сандра - бейсболка, куча безумия в голове. И еще я хотела немытые волосы в хвосте.

Казалось, я уже никогда не услышу оригинального рева рыбки Сандры. Но она выпустила альбом The Signal. И теперь я его слушаю. И думаю, что рыбке Сандре можно простить многое.
Она молодец, талантливая девка. И я немножко потрещу про "замшелые" 90-е, а потом успокоюсь и пойду прыгать до потолка. Как встарь.

А вам оставлю несколько ее новых песен. Вдруг захочется.
Ну, и так - послушать.

Послушать песенку.

Sorry
Right Lane
The Signal

Знаешь, я подумала о празднике. Что-то такое летательное в голове. Может быть, и правда, какие-то легкие наркотики подойдут.
Какой-то пустынный парк – угорело носиться по асфальтовым дорожкам, прятаться за толстыми стволами деревьев, играть в прятки.
Пить кофе. Тройной «латте». Говорить и чувствовать тепло. Трогать.
Изображать дурочку. Правда, подурачиться. Что в этом плохого?
Расслабиться. Устроить клоунаду. Говорить много интересного, а потом вдруг услышать что-то интереснее, чем все, что ты говорил весь день.
Корчить гримасы. Быть сексуальной на 100 процентов, а не на 85, как принято.
Думать, что я – большой оранжевый шар с огнем в глазах.
Наверное, легче открыть ночной клуб «Затяжная фрикция» и получить с него миллион, чем почувствовать то, что написано выше.

Милые добрые черноглазки... все на одно лицо.
Глаза блескучие, шерсть дыбом колючая.
Ловят косточки в полете, хвост крючком, ушки на макушке.

То рычат, то лают,
Будто не одни, а стая.

Губы искусаны, кто теперь поцелует несчастную грустную черноглазку?
Гранулы сахарозаменителя в чай ныряют,
А потом выныривают.
Паникеры-водолазы, да.

Книг нам читать нельзя
Чем больше книг в глазах, тем больше ступора.
Попробуйте сливное отверстие умывальника
Утрамбовать апельсиновыми корками.

Черноглазки – очень радостные существа.
Правда, не всегда управляемые.
Вот пришел кто-то хороший, черноглазка подпрыгивает,
Хочет в нос лизнуть.
А коль сосед на лестнице обидит,
Дивная черноглазка скулит на весь дом, будто лапу ей оторвали.

В состоянии покоя не у всех черноглазок черные глаза.
Бывают даже голубые.

Черноглазки не кучкуются,
Хотя ареал их обитания весьма обширен.

Узнать их просто...
Вон! Видите, высунув язык, кто-то стремглав бежит к водопою?
Угадали. Это милая черноглазка вздумала напиться водицы.
Не будем ей мешать.

Посмотрела фильм "Сид и Нэнси".
Мда. Радости не прибавило.
А чего я хотела? Чтобы раз! - и никто не снаркоманился, и всем чудесно.
Нет! Великой любви нужна трагедия.

Я - человек-метель
Да, старая татарка.. Крышу тебе, чувак, вынесло. На предзимнюю просушку.
Есть новый Radiohead. Том Йорк - велик. Делаю пометку - изучить мистера Йорка под микроскопом. А особенно его творчество.

Еще скачался маленький альбомчик Yeah Yeah Yeahs. Только что. Они, конечно, пока не повелители музыкальных степей. Но - ах! И ах!
Вкратце - это лирика и драйв. Это похоже на секс по любви в старой гоночной машине, несущейся к краю пропасти.
Короче говоря, мне нравится. А когда мне нравится, я стараюсь делиться.



Сам альбом здесь: www.sendspace.com/file/w1u9ec

Моржи поселились в городе, на берегу бухты - в районе под названием Моховая.
«Зачем прибиваться к деревням с трухлявыми остовами погибших лодок?» - медленно подумали моржи.
Было решено приплыть в город.
И вот – здравствуйте. Нарисовались похозяйничать.
И всё - по-настоящему, а не во сне.
Вообразить только… выходишь из дома, а перед тобой – лежбище моржовое. Не было никого, и тут – целая толпа ластами хлопает. Шумит, галдит, детей растит.
Картина «Приплыли!». Или – «Не ждали!».
Моржи на грязный пляж никогда не приплывут. А тут явились.
Знать, чисто, хорошо. Край света, что скажешь..
Все привыкли. Даже не обсуждают.
Крыс-полуночниц на Тверском бульваре, и то чаще вспоминают, чем клыкастых моржей на берегу бухты.
Оно и хорошо.

А мне приснился морской котик. Он один любил меня. Как собака. И мурлыкал много. Но однажды весной он ушел погулять вверх по Тверской. И больше не появился.
Наверное, его украли и держат взаперти. Иначе быть не может. Так я подумала. Потому что не хотела думать о другом.