Кино – это наркотик. Великое кино на большом экране – страшный и прекрасный наркотик. Кинонаркотик напоминает любовь. Увидишь картину, а потом себя не помнишь, бежишь где-то внутри куда-то к кому-то. Но добежать не получается, потому что утыкаешься воображаемыми пальцами в экран. А потом киномеханик включает верхний свет.
И вот ты смиренно выходишь из кинотеатра после “Страстей Жанны Д’Арк” и не понимаешь, кто ты, где ты, зачем поджигать сигарету, за каким чертом фары слепят глаза, зачем ехать домой и шевелиться.
Думаешь, надо вернуться, спасти актрису любительского театра Фальконетти, схватить ее за руку и вытащить из 1928 года в 2011-й, схватить Антонена Арто и тоже утащить. Забрать их, налить вина и сказать: “Останьтесь!”
В зале на всю катушку работал кондиционер, но меня бросило в жар, когда веревки сгорели, и труп Жанны упал в пылающие дрова.
Там, где до сих пор 1928 год, закончились съемки, и актриса Фальконетти выжила из ума, приняв близко к сердцу образ Жанны. Там, где до сих пор 1981-й год, в закромах психушки в Осло нашли в целости и сохранности оригинал фильма, который, как все думали, был утрачен.
Спасибо.