Ужас пьянства, в том, что ты начинаешь видеть людей светлыми.
Тебе хочется им открыться, сказать что-то хорошее.
Когда я так думаю, вдруг перехожу в другую мысль - о том, что все мы были прекрасны только тогда, когда были детьми. А потом на нас напала целая куча жизни.
Мой отец говорит, думая о своем внуке: "Люблю детей. Они хорошие, а потом портятся". И это необратимо, вот в чем ужас.
Нас качали на руках, мы смеялись.
А потом кто-то однажды сказал: "Я не люблю тебя". Или так: "Ты никто, иди на хер". И все изменилось.
Все мы были хорошими девочками и мальчиками. На нас смотрели сверху вниз и говорили: "Какая прелесть. Какие хорошие глазки. Хороший будет человечек".
А потом встречаю девочку, у которой были хорошие глазки и светлые кудри. И девочке скоро 28. И она говорит: "Полин, мне тут сказали, что мои глаза потухли".
А я отвечаю: "Ну, ты что? Не потухли совсем, глупости это все".
Потухли, если честно. Смотрит иначе. Это я из вежливости ее переубеждаю.
Кто виноват в этой нашей утухлости? В этих больных глазах, когда мы остаемся наедине с собой?
Мужчины, женщины, работа, покупка квартир, переезды, прощания, встречи. Ругань, крики, раздел имущества.
Вот летали бы мы в чем-то белом, типа облаков, и держались за руки. И были бы у нас детские глаза.