Мой отец - один из самых веселых, симпатичных и холодных людей. Если я доживу до его лет, буду как он.
Он родился в 1945 году, я - в 1980-м.
Он знает все. Ему звонит его некогда как бы друг, с Камчатки. Это муж подруги моей мамы.
Надо отметить, что Камчатка - это отдельная плоскость. Там даже совсем взрослые мужики - очень трогательные. И вот звонит ему дядя Саша. Его дочь - моя почти сестра Танька - родила дочь. И дядя Саша напился и вспомнил моего отца, и позвонил.
Подумать только – кто-то из далекого прошлого позвонил, вспомнил.
Поскольку я в Москве пять лет, и я еще не совсем черства, и вообще я типа поэт с тонкой душевной организацией... Я бы сказала: "Привет, Саня... Как здОрово, что у тебя новая внучка!"
А мой отец - один холод. Ему и там, на Камчатке, было все равно. Он даже когда жил с моей матерью, был чужим для всех. Все думали, что вот он - свой Димка.
А он был чужим.
Я похожа на отца - всегда знала, что Камчатка - не мое место.
Моя мама - это человек, который беспокоится за всех. Она накормит любого работника, который поставит ей новую ванну. Она отдаст последние деньги безденежному родственнику. А если он по пьяни сломает ногу, будет носить ему в больницу самое вкусное.
Однажды, когда я была совсем маленькая, мы с мамой шли из гостей и встретили маленького мальчика, которому было некуда идти. Мама привела его ночевать к нам домой. Мальчик пытался украсть золото, которое лежало в серванте. Мама не обиделась, не разозлилась. Она его пожалела.
Мой отец – чужой. Я почти не вижу его чувства, как и не вижу чувств в себе. Он очень сильно полюбил Таню, к которой ушел от меня и мамы.
Но мне тогда было 14 лет. И теперь мне 27 лет. Последний раз я видела его эмоции, когда он сказал: "Я люблю Таню. Я очень люблю Таню. Я не могу вас видеть".
Если бы я была такая, как сейчас, я бы следила за его глазами. И пожалела бы его, и обняла бы. И схватилась бы за его штанины. И сказала бы: "Люби Таню, только не бросай меня". Но я была маленькой девочкой, и просто сидела на диване и смотрела.
Он до сих пор любит Таню. И я его не виню. Как можно набрасываться на любовь? Таня его тоже любит.
Он, наверное, где-то любит меня.
Он все время спрашивает, где можно меня почитать. А я не рассказываю.
Зачем.
Он наверняка и так все знает. Наверняка, будь у него Интернет, в 1972 году он написал бы то же самое. По-мужски, конечно. Не так, как я.