- Привет. Капец, второй день живу с жутким желанием переехать в Москву.
- Хыхы. Денег у меня теперь нет, а я сумасшедшая совсем сделалась. Но здОрово, все равно!
- В смысле, «сумасшедшей сделалась»? Ты нормальной-то и не была никогда… Это, кстати, комплимент. (с) Из диалогов с Евгением Г.
***
- Не могу жить одна. Сидишь так, сидишь. А вдруг кто-нибудь ночью придет? Страшно.
- Или никто не придет.
- Вот именно. (с) из диалогов в темноте
***
Здравствуйте, меня зовут Бастинда. Я – злая волшебница.
Решила я, значит, того-этого - в магазин за молоком сходить, вредность свою умаслить. Взгромоздила на спину бидон и пошуршала.
Прохожу, это самое, в магазин-то, в бакалею – шасть! – хлебца купить да сахарку.
А там вон чего – бежит мне навстречу чернявый мальчонка маленький, верещит, гогочет и ручонки протягивает. Ну, я, стало быть, шарахнулась. Побаиваюсь детей. Мало ли чего. Чего это он мне улыбается?
Набрала молока, крадусь, это самое, домой. Зашла в дом, настрополилась в лифт залезть.
А из лифта бабушка с внучкой выползают, бормочут чего-то. А внучка маленькая, глаза круглые. Видать, только недавно по-человечьи говорить научилась.
Я-то в лифт зашла, а дверь еще не закрылась. Бабка внучку не дозовется, а внучка взирает на меня круглоглазо и улыбается. Поди ж ты, и не моргнет. Колдовское дитя, не иначе.
Ну, я, того, улыбнулась ей и рожки показала, а потом страшным голосом хохотнула. Девка и убежала. Такие дела. Никто нас, злых волшебниц, не любит.
Нечего мне здесь делать. Пойду Гингему поищу, посплетничаем как в былое время.
***
Мартин внутри всегда был богом, способным любить богов. Или, скорее, он всегда знал, что человек, которого он полюбит, будет чувствовать себя так же, как и Мартин.
Если Мартин любил кого-то, значит, он видел в этом человеке бога или богиню. Он нуждался в божественных повадках. В совсем юных созданиях он замечал привычки будущих диктаторов душ.
Боги были нищими, средним классом или очень богатыми. Они были друзьями и любовницами. Все это было неважно. Если Мартин переставал видеть в женщине богиню, всё терялось – лепестки опадали, портьеры опускались, сказке конец.
Вокруг было много богов, и все они были разные. Некоторые совсем не знали правду о себе. Боги были манипуляторами, но всегда очень светлыми, даже если облачались в черное. И глаза их его никогда не обманывали.
***
«Взвейтесь кострами, синие ночи!» - подумала Джингуль Джакиповна, выходя на крыльцо. Наверное, она сплела памятью именно эту песню только потому, что вечернее небо было синим, а во дворе пахло костром. И немного - жженой резиной.
Джингуль сделала несколько шагов и подумала, что хорошо бы начать какой-нибудь текст со слов: «Однажды вечером мы с (икс-икс) вышли в синий вечер, чтобы купить сигарет и прогуляться. У ларька меня толкнули какие-то пьяные дураки, и я уронила пятьсот рублей. «Пятисотка» полетела куда-то под ларек, и я бросилась за ней, раздраженно танцуя и чертыхаясь. Я шипела "блять-блять", а бумажка давно ждала меня на мокром асфальте».
Что за диковинное создание – Икс-икс? Длинные ли у Икс-Икс волосы или короткие? Черные глаза или светлые? Наверняка, удивительное существо.
Именно об этом думала Джингуль, переходя дорогу на красный свет. И, странное дело, осталась жива.