Тот город похож на Петербург. С первого взгляда, самого обманчивого. Ты радуешься сначала. Перепрыгиваешь через двойные сплошные и одинарные прерывистые.
И вдруг понимаешь, что в нем нет жизни. Потому что это город-сон - голографическая красота, которая светит, но не греет. Там всегда осень. Похоже - призрак Петербурга уместился в твоей голове. Поэтому он "чертов", а не просто так. Чертова искаженная версия.
Шторы над форточкой сырого дома плавно движутся и застывают, как-будто на них дышат бровастые ведьмы в ступах. В параллельном мире они могли пристраститься к дворам-колодцам будто к шахтам лифтов.
В клонированном супермаркете девушка в платье покупает хлебницу и черные чулки.
- Мадам! Куда это вы? – одна пенсионерка осаживает другую.
- Куда это я, мадам? – горюет ее товарка.
Меня снова тащит толпой фриков с пивными бутылками – я хоровожу с ними и хохочу как лошадь. Эх. Если бы лошади умели смеяться так, как я.
Шевелюсь как комар на автомобильном мосту, хочу порвать цепь пыльных рук.
После моста мы идем на рынок и берем еще пива. Я все пью, пью, и никак не могу напиться. На мне чьи-то маленькие тонкие губы, которые шепчут: "Ты мне нравишься". Я избавляюсь от них старым приемом. Он мне никогда не отказывает. Поэтому я всегда в безопасности. Вот и теперь не отказал.
Нет, не убиваю. И не отвечаю.
Замешательство от удивленного мгновения - и я на свободе. Дышу на набережной скошенными газонами и смотрю, как небо за старыми домами занимается небесными кострами.
Когда приходит день, прячусь в подземке, на нижнем уровне, в углу пустого вагона, где реальность и сон безразличны друг другу.