Любила я в детстве таскать из подвалов собак. Однажды подцепила лишай. Мама принесла серную мазь, раздела меня до трусов и обмазала. Я была похожа на серное порождение ада. Вонючая и жирная, в рваной ситцевой ночнушке бродила я из комнаты в комнату, задергивая бордовые шторы.
***
Под стволы деревьев падали зеленые ранетки. Я шла по дороге, ловила гальку пальцами коротких ног. Слева и справа меня сопровождала камышовая стена. Камыш до сих пор меня пугает. Наощупь он похож на поджаренную мышиную шкурку.
Вдали мелькали чьи-то белые хлопчатобумажные трусы. У реки я смотрела на моторные лодки, и мне хотелось их украсть. Повалявшись на речном песке, я решила построить плот и уплыть в Китай. Но так и не построила. Не было гвоздей.
***
В детстве я писала большие письма книжным героям. Или разговаривала с ними вслух по ролям. Все думала, что если очень-очень захочу, то с полки из-под потолка явится Тартарен из Тараскона или Натти Бампо и заберет меня к себе. Полностью обитая в воображаемом мире, я выгнала за ворота весь мир. Но мистер Бампо не торопился за мной.
Тогда я решила, что при рождении меня выкрали у одной американской семьи из Сан-Франциско, и теперь она меня с собаками ищет. Пятьсот раз я представляла, как встречусь с настоящими родителями, братом и сестрой. «Милый Том, - писала я воображаемому брату, - Я жду тебя каждый вечер. Ты же когда-нибудь выйдешь из-за угла, и я тебя обниму?»
Мне уже 28 лет, скоро 29, а я все жду, что кто-то выскочит из-за угла. И знаете, что? Выскочит. Они всегда выскакивают. Просто мы забываем, что ждали их с детства.