Вдоль широкого тротуара по наледи мимо сталинских высоток, дворцов и эстакад катились детские санки. Они отскакивали от колонн и неслись дальше – вниз по улице.
читать дальшеМосква опустела. Люди превращались в точки.
По дорогам шли красивые зомби. Они уходили за грань и боялись приближаться к людям.
Что-то произошло. Сначала было страшно – выкорчеванные деревья в черных парках, ветер и деревянные дома с теплыми мансардами. По стенам текла вода.
В этой Москве не сносили дома. Одни превращались в труху и осыпались. Другие стояли долго.
В одном из домов парень и девушка были так навеселе, что едва держали сигареты. От него ушел любовник, у нее три года никого не было. Он улыбался, она пусто смотрела.
Они сказали мне, что слишком пьяны и никуда не пойдут.
Жаль.
На постели в халате лежал мужчина с усами и читал книгу. Женщина в возрасте обнимала его холодные плечи и плакала.
Я вошла, она посмотрела на меня и сказала: «Я люблю тебя».
Она больше не могла смотреть на него – поэтому признавалась ему в любви, глядя на меня.
Черная сумка, похожая на ушастую пантерью голову, ждала меня у порога. Я взяла ее на плечи и спустилась по лестнице.
Улицы узились. В переулках сумерки питались остатками света, в подворотнях с овальными арками командовали ночь и ржавые «чайки».
Я достала фотоаппарат, сделала снимок и подумала о том, что скоро не будет электричества.
Но страшно уже не было. В кармане валялась тысячерублевка, в мире оставался город Москва. Он был красив и стар.
Когда темноты стало больше чем света, я надумала к кому-нибудь прибиться.
Вдалеке горело окошко ларька. Я купила шампанского и сигарет и пошла пить на берег.
Высокая девушка в драных джинсах прошла мимо, шаркая по асфальту мозолистыми ступнями. Я ее не заметила – тянулась к новой бутылке, прибившейся волной к берегу.
Скрипела дверь на пружине. Шампанское не заканчивалось. Очередная бутылка стукнулась горлышком о цементную набережную.
В соседней промзоне, наводя панику на бездомную кошку, по жухлой траве металась оберточная бумага цвета выпущенной крови.