Вчера приснилась мертвая Мила Йовович с белыми волосами и в белой одежде. Она была другом одной моей подруги из сна, лица которой я не запомнила. А вокруг была какая-то дикая паника. Что-то вроде конца света. И мы бросили ее в какой-то комнате. И убежали.
А потом нас замучала совесть. Вокруг все должно было очень скоро взорваться, но чувство долга возобладало над нами. Мы вернулись на каком-то троллейбусе. Отчетливо помню, как мы снимали с мертвой Йовович очки и обувь. Я боялась ее трогать, но пришлось. А потом я увидела белые носки на ее ногах. И проснулась.
***
Дальше мне приснился институт.
Здание вуза захватывают чужеземцы. Надо бежать. Чужеземцы отлавливают всех по одному.
Я бегу, бегу. Но тут встречаю свою лучшую подружку юности, и мы прячемся за колонной. Потом бежим снова. Она садится за руль какого-то маленького автомобиля, а я не успеваю добежать, потому что бегаю медленно. И она уезжает в аэропорт. Оттуда можно улететь, там относительно безопасно. А я стою на дороге и кричу ей вслед: "Саша-а-а!"
Осознав, что она не вернется, я бросаюсь искать свои сумки. Встречаю любовника своей одноклассницы. Он в панике кричит, что ничем не может мне помочь и что ему самому страшно. И исчезает. И тогда я бегу наверх, на самый чердак, где спрятались самые наглые, которые надеются на то, что чужеземцы не полезут так высоко. Протискиваюсь в узкое отверстие входа на чердак.
"Чердачные" говорят мне: "Чувак, здесь нет твоих вещей!" Но мне наплевать, я присаживаюсь в уголок и думаю о том, что даже если на этом чердаке и нет моих вещей, то есть просто люди, которые боятся чужеземцев так же, как и я.
Я периодически просыпалась и снова засыпала, чтобы найти выход. Но мы там так и просидели, враждебные и беззащитные.
Надеюсь, мы спаслись.