Была я, была. На концерте Земфиры. Да вся вышла. На улицу. Думала, простояла до последнего и больше ничего не будет. А оказалось, что был еще один «бис». Черт подери! Я же до конца хотела!
И я встретила Вику, которая, как Николай Второй, сидела в каком-то «випе», но тоже вся вышла. И мы пошли искать кафе, чтобы отметить нашу встречу. И я шла по проспекту Мира и зачем-то пела: «Ю крул девайс, ёр блад лайк айс, уан лук куд кил…» И так далее.
Кафе найти было сложно, добрались до самой Сретенки.
А потом я вызвала такси. И таксист был такой милый длинноволосый весельчак с музыкой. И забрал у меня денег на чай очень много, а я как дура отдала последнее. И сказала: «У вас такая классная музыка!» А он сказал: «Оставайтесь!» А я сказала: «Нет, я уж пойду».
***
Не лягу спать, пока не напишу.
***
Спасибо тебе, Жанна Агузарова, за «Чудесную страну». Если б этой песни не было, я бы ее сегодня ночью не услышала. Люблю огни Москвы под хорошую музыку.
***
Елки в ночи совсем черные, а бегуны в белых толстовках очень белые и не по-ночному живые. А я такая ненормальная.
***
Земфира, ты самая прекрасная женщина в отечественной музыке. Земфира, я люблю тебя, я люблю тебя. Не как женщину, а как музыканта. Но ты очень красивая.
***
Какая красота, дождь идет, я одна, на тротуарах пузыри.
***
Я инвестировала во вдохновение. Теперь я напишу шедевр. Я порву вам душу. Простите. Если не рвать, все не то. Не рвать нельзя.
Я полюбила вас. Еще немного и взорвемся. И станем одним большим организмом без полов и ориентаций. Коллективным разумом. И все-все-все поймем друг друга.
***
Она не мужчина и не женщина. Она гениальная творческая субстанция. Мне не хочется с ней спать. Я вообще не понимаю, как можно с ней спать. Я хочу смотреть на (даже не в) ее глаза, жалеть ее и восхищаться. И слушать.
Подумалось, что она теперь похожа на Кита Ричардса. И на Патти Смит. «Я Патти Смит вашего периода».
Но она же ни на кого не похожа.
***
Кто там говорил, что она некрасива? У нее одно из самых прекрасных лиц, которые я видела в жизни. Оно живое. С ямочками. Люблю лица со шрамами от выдавленных в тинейджерстве прыщей.
«И петь я буду очень долго!» - сказала она. И, наверное, хотела добавить для мяса: «Вы уже сдохнете, а я буду петь!»
Но ведь и правда, сдохнем все, чего греха таить. А она будет петь.