"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Тварь поджигает газеты тридцатилетней давности.
Аромат горелого стелется окрест.
Сквозняки путаются со снующими у ног животными,
которых нет.
***
Шестерка оранжевых полущупалец
на подошве носка коричневой кроссовки
недружелюбно смотрели на меня изнутри
зрачками-сердцевинами.
***
Мужчина с лицом сорокалетнего Шварценеггера взял сына за руку.
Сын сказал: «Папа, а куда едет собачка?»
«Домой», - сказал Шварценеггер и улыбнулся левой половиной лица.
Белобрысая с хвостом в тесной цветастой блузке опустила собачку на траву
и сказала три раза: «Писай давай».
Как заклинание.
Аромат горелого стелется окрест.
Сквозняки путаются со снующими у ног животными,
которых нет.
***
Шестерка оранжевых полущупалец
на подошве носка коричневой кроссовки
недружелюбно смотрели на меня изнутри
зрачками-сердцевинами.
***
Мужчина с лицом сорокалетнего Шварценеггера взял сына за руку.
Сын сказал: «Папа, а куда едет собачка?»
«Домой», - сказал Шварценеггер и улыбнулся левой половиной лица.
Белобрысая с хвостом в тесной цветастой блузке опустила собачку на траву
и сказала три раза: «Писай давай».
Как заклинание.
круто!