Ноги слегка раздвинулись. Черные кожаные сапоги плотно легли под коленные чашечки. Острые носки чуть внутрь. Волосы прямые и светлые. Губы тонкие, небрежно и драматично сомкнутые, глаза голубые и безжалостные.
А рядом кудрявый еврейский мальчик. В очках и с носками врозь, в больших ботинках. И застенчивый, нет сил. Было видно, что он себя не любит и думает, что некрасив. И только какими-то «вдругами» он приподнимал брови и едва заметными рывками опускал черные ресницы. И был еще краше.
Следом кто-то нехотя придвинул ко мне свою ногу, и чье-то крутое бедро в джинсах прильнуло к фалангам моих пальцев. А рюкзак, стоявший промеж чьих-то коленей, сам собой зашевелился и будто фыркнул, отпрянув от пола.