Записи с темой: КнИгИ (19)
четверг, 15 марта 2012
15:43
Доступ к записи ограничен
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 22 августа 2011
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Читаю сейчас "Дитя слова" Айрис Мердок. Очень ее люблю. Отмечаю всякие фразы. Вот кто действительно мастер слова, так это она.
Буду делиться цитатами.
цитаты
Жаль, ее не всегда хорошо переводят. Но "Художественная литература" 1981 года рулит.
Буду делиться цитатами.
цитаты
Жаль, ее не всегда хорошо переводят. Но "Художественная литература" 1981 года рулит.
среда, 13 июля 2011
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Пора заканчивать читать Петрушевскую. Хороший писатель. Но до чего мрачный! Хороший и мрачный - страшное сочетание. Поскольку слогом наслаждаешься и как-будто живешь в книге. А жить в ней неуютно.
вторник, 31 мая 2011
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Выложила свою книгу "Анахронизмы" еще и СЮДА, чтоб читалась без закачки. Приятного чтения)
П.С. Если кто подскажет, какой хтмл-код вставить, чтоб текст не заходил за экран, буду премного благодарна)
П.С. Если кто подскажет, какой хтмл-код вставить, чтоб текст не заходил за экран, буду премного благодарна)
вторник, 16 ноября 2010
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
суббота, 30 октября 2010
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Всю ночь не спала. Думала про Сергея Есенина и Исидору Дункан. И про Клюева чуть-чуть.
Пора заканчивать с наркотиками под названием "походы в библиотеку имени Грибоедова". А то крышу сорвет
Пора заканчивать с наркотиками под названием "походы в библиотеку имени Грибоедова". А то крышу сорвет

вторник, 26 октября 2010
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Самый опасный соблазн: не походить ни на кого.
***
Главное, что отличает человека от животного – воображение. Поэтому у нас половое влечение не может быть по-настоящему естественным, то есть слепым.
***
Ностальгия по чужой жизни. Потому что, если смотреть извне, она образует единое целое. А собственная жизнь, при взгляде изнутри, кажется разорванной. Мы все еще гонимся за призраком цельности.
***
В молодости я требовал от людей больше, чем они могли дать: постоянства в дружбе, верности в чувствах.
Теперь я научился требовать от них меньше, чем они могут дать: быть рядом и молчать. И на их чувства, на их дружбу, на их благородные поступки я всегда смотрю как на настоящее чудо – как на дар Божий.
читать дальше
***
Главное, что отличает человека от животного – воображение. Поэтому у нас половое влечение не может быть по-настоящему естественным, то есть слепым.
***
Ностальгия по чужой жизни. Потому что, если смотреть извне, она образует единое целое. А собственная жизнь, при взгляде изнутри, кажется разорванной. Мы все еще гонимся за призраком цельности.
***
В молодости я требовал от людей больше, чем они могли дать: постоянства в дружбе, верности в чувствах.
Теперь я научился требовать от них меньше, чем они могут дать: быть рядом и молчать. И на их чувства, на их дружбу, на их благородные поступки я всегда смотрю как на настоящее чудо – как на дар Божий.
читать дальше
четверг, 14 октября 2010
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Взялась читать Шишкина. "Венерин волос". Черт. Это.. я не знаю, как сказать. Он мотает меня по времени, выжимает, как лимон, своими внезапными перескоками от тончайшей романтики к жестчайшему натурализму. Как в жизни. Я начинаю верить, что никто не умер, никакого времени не существует, и все, что где-то когда-то написано и упомянуто, существует и сейчас. Главное - оставить это где-то. Может быть, существует только то, что фиксируется на листах бумаги, экранах компьютера и в головах людей.
Давно думаю о том, что старые версии меня где-то есть. Хочется написать этим старым версиям письма. Даже себе летней. Сказать что-нибудь. А этот ваш Шишкин меня драконит. Я читаю его и вижу себя, которая в этот самый момент празднует свое 18-летие. И никуда не девается. Находится на той вечеринке конца 98-го с темно-русой челкой и в очках. И холодно, и жарко, и зима. И все гости хотят уединиться друг с другом.
А еще он так пишет о любви, что даже если ты и не влюблен ни в кого, все равно шторишься, штыришься и штормишься. А когда пишет о том, что сначала все мы гусеницы и эти.. молодые бойцы в армии, а потом бабочки и деды, то я думаю - может, не зря все эти препятствия, уроки жизни, душевные терзания, которыми мы все терзаемся с детства. Может, это какой-то путь. Не к самому лучшему, а к безнадежно-циничному смеху над всем происходящим. И это как-то не особо радует.
Сначала я просто читала слова, собранные в предложения. Он что-то вроде Саши Соколова, только версия-лайт. А потом вдруг решила отдалиться от вдохновляющей техники письбы и подумала: "О чем это все?" Слова были все проще и проще, а взгляд мой издалека был все пристальнее. Мне хочется побыстрее дочитать эту книгу. Избавиться от этого трогательно-натуралистичного "мяса". Я знаю, что в конце не будет никакого вывода. Наверняка это будет что-то оборванное. Шло, шло, и писатель вдруг решил завершить повествование. Ему подумалось, что вот здесь ничто не заканчивается, но он, пожалуй, завершит.
Хочу избавиться. Но избавлюсь, видимо, только когда дочитаю последнюю страницу. И эта книга перестанет давить на меня своей настоящестью.
Давно думаю о том, что старые версии меня где-то есть. Хочется написать этим старым версиям письма. Даже себе летней. Сказать что-нибудь. А этот ваш Шишкин меня драконит. Я читаю его и вижу себя, которая в этот самый момент празднует свое 18-летие. И никуда не девается. Находится на той вечеринке конца 98-го с темно-русой челкой и в очках. И холодно, и жарко, и зима. И все гости хотят уединиться друг с другом.
А еще он так пишет о любви, что даже если ты и не влюблен ни в кого, все равно шторишься, штыришься и штормишься. А когда пишет о том, что сначала все мы гусеницы и эти.. молодые бойцы в армии, а потом бабочки и деды, то я думаю - может, не зря все эти препятствия, уроки жизни, душевные терзания, которыми мы все терзаемся с детства. Может, это какой-то путь. Не к самому лучшему, а к безнадежно-циничному смеху над всем происходящим. И это как-то не особо радует.
Сначала я просто читала слова, собранные в предложения. Он что-то вроде Саши Соколова, только версия-лайт. А потом вдруг решила отдалиться от вдохновляющей техники письбы и подумала: "О чем это все?" Слова были все проще и проще, а взгляд мой издалека был все пристальнее. Мне хочется побыстрее дочитать эту книгу. Избавиться от этого трогательно-натуралистичного "мяса". Я знаю, что в конце не будет никакого вывода. Наверняка это будет что-то оборванное. Шло, шло, и писатель вдруг решил завершить повествование. Ему подумалось, что вот здесь ничто не заканчивается, но он, пожалуй, завершит.
Хочу избавиться. Но избавлюсь, видимо, только когда дочитаю последнюю страницу. И эта книга перестанет давить на меня своей настоящестью.
четверг, 24 декабря 2009
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Читаю любопытную книженцию с эссе, текстами и интервью Вима Вендерса. Думаю, многое из того очевидного, что он говорит, можно применить не только к кино. Просто проводишь параллели, и все дела.
читать цитаты
читать цитаты
воскресенье, 22 марта 2009
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Я был зол на себя. Чего я так распахнулся перед Ульриком? Его ж ничем не проймешь. Да и вообще, разве может один человек понять душу другого? Разобраться по-настоящему? Вот если б я ногу сломал, он бы все бросил. А тут у тебя сердце разрывается от радости – это, знаете ли, скучновато. Слезы переносить легче, чем радость. Радость деструктивна, от твоей радости другому становится как-то не по себе. «Заплачь – и будешь плакать в одиночку» - что за чушь! Плачь – и сыщется миллион крокодилов, чтобы проливать слезы вместе с тобой. Мир всегда плачет. Мир промок от слез. Смех – это другое дело. Смех мгновенен, он вспыхнул и погас. А радость – это вид экстатического кровотечения, какое-то стыдное сверхудовольствие, сочащееся изо всех пор твоего существа. Но радость свою ты не можешь вот так прямо, непосредственно передать другому. Радость самодостаточна, она либо есть, либо ее нет. Она основана на чем-то таком глубинном, что ее нельзя ни понять разумом, ни внушить другому. Быть радостным – значит быть безумцем в мире унылых призраков.
(с) Генри Миллер «Сексус»
(с) Генри Миллер «Сексус»
воскресенье, 22 февраля 2009
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Продолжаю читать Ницше. Сдается мне, доблестный доктор Хаус – знатный ницшеанец. Чую, много чего понатащил.
Кому интересно, немного цитат из книги:
читать дальше
Кому интересно, немного цитат из книги:
читать дальше
четверг, 19 февраля 2009
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Давно хотела поделиться афоризмами Ницше. Книжка большая и интересная. Не думаю, что на этом остановлюсь. Продолжение следует.
читать дальше
читать дальше
суббота, 22 ноября 2008
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Керуак не ноет. Я воспринимаю его мысли как вариации. Они бесконечны. Зачем принимать одну форму и отвергать остальные? Он где-то констатирует безрадостные факты, но затем как-будто хлопает тебя по плечу и говорит: «Да все нормально. Не так уж все плохо. По крайней мере нам есть о чем говорить, пока мы тут с тобой сидим». Утешение в аду. А после этого уходит, оставляя послания. И тебе вроде и легче, ты же здесь не один, а с Джеком Керуаком. Пьяница Джек Керуак – это тебе не собаки нагадили.
"Не раскисай, Джек, пройди сквозь это, ведь все – один лишь сон, одна видимость, одна вспышка, один грустный взгляд, одна прозрачно хрустальная тайна, одно слово – держись, дружище, верни себе утерянную любовь к жизни, спускайся с этой горы и просто будь – будь – и твой безграничный разум может безгранично творить, не надо объяснений, жалоб, сомнений, суждений, признаний, изречений, искрящихся словесных бриллиантов, просто плыви, плыви, будь всем, будь тем, что есть, а есть только то что есть всегда – слово Надежда подобно снежному оползню – Вот Великое Знание, вот Пробуждение, вот Пустотность – Так что закрой рот и живи, странствуй, рискуй, будь благословен и ни о чем не сожалей – Сливы, сливы, ешь свои сливы – и ты был всегда, ты будешь всегда, и сколько бы ни стучал ты в гневе ногой по ни в чем не виноватым дверцам шкафа это была лишь Пустота притворяющаяся человеком притворяющимся не знающим Пустоты" (с) Джек Керуак «Ангелы одиночества»
"Не раскисай, Джек, пройди сквозь это, ведь все – один лишь сон, одна видимость, одна вспышка, один грустный взгляд, одна прозрачно хрустальная тайна, одно слово – держись, дружище, верни себе утерянную любовь к жизни, спускайся с этой горы и просто будь – будь – и твой безграничный разум может безгранично творить, не надо объяснений, жалоб, сомнений, суждений, признаний, изречений, искрящихся словесных бриллиантов, просто плыви, плыви, будь всем, будь тем, что есть, а есть только то что есть всегда – слово Надежда подобно снежному оползню – Вот Великое Знание, вот Пробуждение, вот Пустотность – Так что закрой рот и живи, странствуй, рискуй, будь благословен и ни о чем не сожалей – Сливы, сливы, ешь свои сливы – и ты был всегда, ты будешь всегда, и сколько бы ни стучал ты в гневе ногой по ни в чем не виноватым дверцам шкафа это была лишь Пустота притворяющаяся человеком притворяющимся не знающим Пустоты" (с) Джек Керуак «Ангелы одиночества»
пятница, 11 апреля 2008
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
В середине марта купила книгу про Владимира Маяковского.
Вот кто поэт. Хочется его читать, читать и читать.
Чем старше он становился, тем больше наизнанку выворачивался. Очень живописно. Нежно и грубо. И страшно за него, когда читаю. Как он жил с этим всем прекрасно-уродливым в своей голове?
В молодости был совсем тонким. Совсем без мозолей. Можно проследить границу.
Но не хочется прослеживать. Лучше просто читать.
Почитайте же:
читать дальше
Вот кто поэт. Хочется его читать, читать и читать.
Чем старше он становился, тем больше наизнанку выворачивался. Очень живописно. Нежно и грубо. И страшно за него, когда читаю. Как он жил с этим всем прекрасно-уродливым в своей голове?
В молодости был совсем тонким. Совсем без мозолей. Можно проследить границу.
Но не хочется прослеживать. Лучше просто читать.
Почитайте же:
читать дальше
вторник, 11 марта 2008
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
всегда есть крабы и вросшие ногти
и люди, которые настаивают, что они
твои друзья (с) Чарльз Буковски
читать дальше
и люди, которые настаивают, что они
твои друзья (с) Чарльз Буковски
читать дальше
пятница, 22 февраля 2008
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Засела я за мемуары Лени Рифеншталь. Толстенная книженция.
Вот жизнь у нее была! То ноги ломала по пять раз, то на лыжах с горы в пургу на пару с любовником-оператором.
На какой-то вечеринке встретилась с Ремарком, утешала его, беднягу. Ему жена изменяла, а он ранимый был очень.
Зналась с Анной Павловой.
Одна из первых посмотрела "Броненосец "Потемкин" Эйзенштейна. Была потрясена.
Вот жизнь была. И это ей еще 26-ти не было.
Что же будет дальше?
Даже если она половину под старость лет наврала, по фигу - отлично получилось.
Вот жизнь у нее была! То ноги ломала по пять раз, то на лыжах с горы в пургу на пару с любовником-оператором.
На какой-то вечеринке встретилась с Ремарком, утешала его, беднягу. Ему жена изменяла, а он ранимый был очень.
Зналась с Анной Павловой.
Одна из первых посмотрела "Броненосец "Потемкин" Эйзенштейна. Была потрясена.
Вот жизнь была. И это ей еще 26-ти не было.
Что же будет дальше?
Даже если она половину под старость лет наврала, по фигу - отлично получилось.
воскресенье, 17 февраля 2008
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
Читала воспоминания Тэффи. Про то, как она бежала от большевиков из Москвы через Украину к Черному морю.
И вот она в Одессе прыгает на пароход, наполненный людьми.
Самое интересное - собиралась тетка во Владивосток, а в итоге оказалась во Франции. Никогда не знаешь, чем все кончится.
Зацепил этот кусочек из ее воспоминаний:
читать дальше
И вот она в Одессе прыгает на пароход, наполненный людьми.
Самое интересное - собиралась тетка во Владивосток, а в итоге оказалась во Франции. Никогда не знаешь, чем все кончится.
Зацепил этот кусочек из ее воспоминаний:
читать дальше
понедельник, 17 декабря 2007
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
...мчится на байке злая тётка в майке" (с) моё. И дальше тоже мое.
В будни я ложусь спать рано. И читаю книжки. Вчера вот дочитывала «Черного принца». Тот еще крышеснос. Остановиться никак не могла. Все так по-английски, но динамично. Госпожа Мердок писала книгу эту тогда, когда блогов еще не было. А книга похожа чем-то на добротный блог – застывшая интерактивность. Как-будто люди спорили когда-то давно, и это сохранилось в книге – человек пишет дневник, а участники событий оставляют неоднозначные комменты. Только нечестно – человек отбиться не может, а они высказываются. Но таков уж «Черный принц».
И вот прилегла я, значит, вчера дочитываю с жадным видом. А мой слух, тем временем, сопровождает плач новорожденного ребенка за стенкой. Соседи родили ребенка.
Он плачет каждый вечер, уже около недели. Сначала мне было необычно, потом безразлично. Но в ночь прощания с «Черным принцем» однообразный гипнотизирующий плач меня разозлил. Да.
Дитя на какое-то время замолкало, а затем кричало с удвоенной силой. Мое раздражение начало превращаться в беспокойство. Почему он(а) плачет так долго и жалобно? Может быть, родителям наплевать? Может быть, мать его не любит? Может быть, его не хотели?
Моя богатая фантазия расцвела пышным цветом. Мне сделалось очень жалобно. Зеркала под рукой не было, но я знала, что выражение на моем лице меняется очень быстро – сначала у меня вид раздраженной тётки в майке, а потом вдруг сразу – вид жалобной размазни в ночнушке. Я сидела в постели, читала книгу и думала про этого маленького плаксу за стенкой.
Я думала о том, что пока совсем не готова к детям. К своим. Не выдержу каждодневного плача под ухом, превращусь в свирепую суку. Да и вообще – пускать на белый свет ангелочка, не подозревающего о всякой мирской дряни – это большущая ответственность. А уберечь от дряни – вообще подвиг.
Лично мне понадобилось больше десяти лет для того, чтобы перейти из состояния безмятежного романтизма к ощущению, что мир хоть и прекрасен, но часто зол, как паршивая собака. И то – это ощущение еще не взяло меня полностью, где-то в ребрах сидит маленькая девочка и верит в сказки.
Разочаровываться – это очень мучительно. Никому не пожелаешь, тем более своему ребенку. А ведь каждый человек через это проходит. И твоему ребенку тоже придется.
В общем, подумалось мне, то ли я люблю детей и не хочу пускать сюда, то ли просто... Не знаю, не знаю. Не время об этом думать.
Но вчера я в очередной раз поняла – когда они плачут за стенкой, когда их обижают, когда я вижу, что мать оставляет ребенка плакать в темноте, шлепнув и смачно матернувшись, мне хочется такую мамашу сильно потрясти и сказать: «Ты дура совсем?» Или чего покрепче. А потом схватить ребенка и утащить с собой, не зная, как и что, но лишь бы подальше от такой мамаши.
Как я поступаю в реальности? Даже если я вижу такое, совсем ничего не делаю. Ведь мать – не я. А ребенка жалко – денег нет, ума нет, опыта нет, захочешь убежать – найдут. Да и куда бежать? И от чего? Сейчас многие матери матерятся (как красиво получилось).
Вот и сидим. Огромные детские глазки с любопытством смотрят на такое большое существо, как я, создание заглядывает в глаза со своей улыбчивостью, открытостью, любопытством. Совсем никаких мозолей на сердце, а в ладошке тает шоколадка. А потом он хнычет где-то в темной комнате, и я слышу шлепок и слово «скотина».
***
Я вспоминала этот эпизод из своей жизни, слушая за стенкой детский плач и читая «Черного принца». И «Черный принц» начал меркнуть, бледнеть. Я отложила книгу, подождала, когда ребенок за стенкой перестанет плакать, и мои мысли про того, другого чужого ребенка постепенно ушли. Когда они начали исчезать, я снова взяла книгу и позволила себе не бояться новых детских стенаний. Тогда меня отпустило, и «Черный принц» снова проявился, как фотография, и стал ярким и будоражащим.
Я снова превратилась в человека, которому наплевать на детей.
В будни я ложусь спать рано. И читаю книжки. Вчера вот дочитывала «Черного принца». Тот еще крышеснос. Остановиться никак не могла. Все так по-английски, но динамично. Госпожа Мердок писала книгу эту тогда, когда блогов еще не было. А книга похожа чем-то на добротный блог – застывшая интерактивность. Как-будто люди спорили когда-то давно, и это сохранилось в книге – человек пишет дневник, а участники событий оставляют неоднозначные комменты. Только нечестно – человек отбиться не может, а они высказываются. Но таков уж «Черный принц».
И вот прилегла я, значит, вчера дочитываю с жадным видом. А мой слух, тем временем, сопровождает плач новорожденного ребенка за стенкой. Соседи родили ребенка.
Он плачет каждый вечер, уже около недели. Сначала мне было необычно, потом безразлично. Но в ночь прощания с «Черным принцем» однообразный гипнотизирующий плач меня разозлил. Да.
Дитя на какое-то время замолкало, а затем кричало с удвоенной силой. Мое раздражение начало превращаться в беспокойство. Почему он(а) плачет так долго и жалобно? Может быть, родителям наплевать? Может быть, мать его не любит? Может быть, его не хотели?
Моя богатая фантазия расцвела пышным цветом. Мне сделалось очень жалобно. Зеркала под рукой не было, но я знала, что выражение на моем лице меняется очень быстро – сначала у меня вид раздраженной тётки в майке, а потом вдруг сразу – вид жалобной размазни в ночнушке. Я сидела в постели, читала книгу и думала про этого маленького плаксу за стенкой.
Я думала о том, что пока совсем не готова к детям. К своим. Не выдержу каждодневного плача под ухом, превращусь в свирепую суку. Да и вообще – пускать на белый свет ангелочка, не подозревающего о всякой мирской дряни – это большущая ответственность. А уберечь от дряни – вообще подвиг.
Лично мне понадобилось больше десяти лет для того, чтобы перейти из состояния безмятежного романтизма к ощущению, что мир хоть и прекрасен, но часто зол, как паршивая собака. И то – это ощущение еще не взяло меня полностью, где-то в ребрах сидит маленькая девочка и верит в сказки.
Разочаровываться – это очень мучительно. Никому не пожелаешь, тем более своему ребенку. А ведь каждый человек через это проходит. И твоему ребенку тоже придется.
В общем, подумалось мне, то ли я люблю детей и не хочу пускать сюда, то ли просто... Не знаю, не знаю. Не время об этом думать.
Но вчера я в очередной раз поняла – когда они плачут за стенкой, когда их обижают, когда я вижу, что мать оставляет ребенка плакать в темноте, шлепнув и смачно матернувшись, мне хочется такую мамашу сильно потрясти и сказать: «Ты дура совсем?» Или чего покрепче. А потом схватить ребенка и утащить с собой, не зная, как и что, но лишь бы подальше от такой мамаши.
Как я поступаю в реальности? Даже если я вижу такое, совсем ничего не делаю. Ведь мать – не я. А ребенка жалко – денег нет, ума нет, опыта нет, захочешь убежать – найдут. Да и куда бежать? И от чего? Сейчас многие матери матерятся (как красиво получилось).
Вот и сидим. Огромные детские глазки с любопытством смотрят на такое большое существо, как я, создание заглядывает в глаза со своей улыбчивостью, открытостью, любопытством. Совсем никаких мозолей на сердце, а в ладошке тает шоколадка. А потом он хнычет где-то в темной комнате, и я слышу шлепок и слово «скотина».
***
Я вспоминала этот эпизод из своей жизни, слушая за стенкой детский плач и читая «Черного принца». И «Черный принц» начал меркнуть, бледнеть. Я отложила книгу, подождала, когда ребенок за стенкой перестанет плакать, и мои мысли про того, другого чужого ребенка постепенно ушли. Когда они начали исчезать, я снова взяла книгу и позволила себе не бояться новых детских стенаний. Тогда меня отпустило, и «Черный принц» снова проявился, как фотография, и стал ярким и будоражащим.
Я снова превратилась в человека, которому наплевать на детей.
понедельник, 19 ноября 2007
"С выпученными глазами и облизывающийся – вот я. Некрасиво? Что делать"
О вечном. Дочитала "Море, море" Айрис Мердок. К ее героям так привыкаешь, что, захлопнув книгу, испытываешь тоску.
Начинаешь скучать, как-будто проводил на вокзал интересного человека. Радует то, что всегда можно вернуться и перечитать. Правда, будет уже не первое знакомство, а встреча старых собеседников. Но это тоже хорошо.
***
Про периодику.
Зарекалась покупать "Эсквайр".
И что вы думаете? Шла недавно мимо случайного киоска, прикупила. Вроде, не хотела, и - нате. Может, у них промеж страниц что-то типа 25-го кадра в кино?
Села, поела, подумала и решила, что покупаю "Эсквайр" из-за "правил жизни"?
"Какой в этом смысл?" - спросила я себя.
Встречаются ли люди, записавшие правила жизни Питера Джексона, с Питером Джексоном? Не похоже. Я могу быть неправа, но мне видится так - чуваки находят текстовые источники и делают хорошую картинку, систематизируя прямую речь. Добавляют к новоявленому тексту пару слов типа "жопа" и "говно". Вуаля. Уникальные "Правила жизни", из-за которых я покупаю журнал, готовы!
Я сама могу клепать такие тексты. Может, они даже и поинтереснее будут. Просто я не работаю в "Эсквайре". Это во-вторых.
А во-первых я снова спрашиваю себя - какой смысл платить за то, что кто-то за деньги не поленился упорядочить мысли харизматичной личности? Я ведь могу не полениться, почитать первоисточники, вычленить самое интересное и сделать выводы о том, как Питер Джексон смотрит на мир. Могу не полениться - это да.
Но мне лень делать это бесплатно для себя.
Поэтому - с другой стороны - покупка "Эсквайра" похожа на поход в ресторан.
Дома ты погрызешь сырую морковку и не рад - готовить лень, а вкусняшек хочется. В ресторане же тебе эту морковку нашинкуют и маслом польют.
Хорошо, когда есть мозг.
Немного споров с собой, и становится ясно, зачем я покупаю толстенный журнал с большим морщинистым лицом и таскаю его на себе как вьючная кобыла.
Вон где собака-то порылась.
Начинаешь скучать, как-будто проводил на вокзал интересного человека. Радует то, что всегда можно вернуться и перечитать. Правда, будет уже не первое знакомство, а встреча старых собеседников. Но это тоже хорошо.
***
Про периодику.
Зарекалась покупать "Эсквайр".
И что вы думаете? Шла недавно мимо случайного киоска, прикупила. Вроде, не хотела, и - нате. Может, у них промеж страниц что-то типа 25-го кадра в кино?
Села, поела, подумала и решила, что покупаю "Эсквайр" из-за "правил жизни"?
"Какой в этом смысл?" - спросила я себя.
Встречаются ли люди, записавшие правила жизни Питера Джексона, с Питером Джексоном? Не похоже. Я могу быть неправа, но мне видится так - чуваки находят текстовые источники и делают хорошую картинку, систематизируя прямую речь. Добавляют к новоявленому тексту пару слов типа "жопа" и "говно". Вуаля. Уникальные "Правила жизни", из-за которых я покупаю журнал, готовы!
Я сама могу клепать такие тексты. Может, они даже и поинтереснее будут. Просто я не работаю в "Эсквайре". Это во-вторых.
А во-первых я снова спрашиваю себя - какой смысл платить за то, что кто-то за деньги не поленился упорядочить мысли харизматичной личности? Я ведь могу не полениться, почитать первоисточники, вычленить самое интересное и сделать выводы о том, как Питер Джексон смотрит на мир. Могу не полениться - это да.
Но мне лень делать это бесплатно для себя.
Поэтому - с другой стороны - покупка "Эсквайра" похожа на поход в ресторан.
Дома ты погрызешь сырую морковку и не рад - готовить лень, а вкусняшек хочется. В ресторане же тебе эту морковку нашинкуют и маслом польют.
Хорошо, когда есть мозг.
Немного споров с собой, и становится ясно, зачем я покупаю толстенный журнал с большим морщинистым лицом и таскаю его на себе как вьючная кобыла.
Вон где собака-то порылась.