Написала на конкурс в жж рассказ про 2017 год. Как-будто я в нем живу в своем нынешнем возрасте. Там никаких супер-призов. Так, плейер, ноутбук. В общем, мне внезапно безумно захотелось бесплатный плейер. На халяву я редко рассчитываю. Бесплатных пирожных в жизни не бывает. Но вот пост на конкурс получился. Дневниковая запись 2017 года.
Называется "Дружище Фли".
Приготовились. Начали.

Как же мне надоела эта мода на лысых! Не спорю, что лысые люди – прекрасны. Но я люблю делать все наперекор. В меньшем фаворе – белоснежные кудри. Смотрю на себя и диву даюсь – до чего я прекрасна с белыми кудрями.
В огромных плоских колонках-экранах, прикрепленных к стене, кричит музыка в стиле неоэлектроклэш. Не знаю, как там что работает и каков механизм, но внутренняя система колонок, соединенная со всемирной сетью, при звучании каждой композиции транслирует на колонки-экраны ее видеоверсию.
В моде хлопок и лен. Ясное дело, от синтетики кожа не дышит. Зато синтетика в ушах не возбраняется. Все вырядились в расшитые свободные рубашки, ходят лысые, а по ночам зажигают под этот…электрический неоклэш . Представляете? Бреют голову каждый день. Мужчины, женщины. Красота. Но у меня белые кудри. Я не такая и жду трамвая.
Зато вот пишу интеллектуальные порнорассказы. Так получилось. На интеллектуальное порно сейчас большой спрос.
Музыку я люблю самую разную. И старую, и новую. С недавних пор весьма актуально слушать тишину с вкраплениями и шорохами – прямо-таки на любой вкус. Внутри моих ушных раковин – микрочипы. Сейчас я слушаю скрип половиц.
А потом буду слушать хрюканье своего любимого карликового поросенка Фли. Родители увезли его на дачу, и мне грустно. На дворе еще очень тепло, все за городом. А я здесь – в ядре мегаполиса – наслаждаюсь одиночеством. Как ты там, дружище Фли? Вкусна ли зеленая травка, тают ли на зубах отруби?
Кстати, об одиночестве. Вот я сейчас им наслаждаюсь, но если мне вдруг перехочется быть одинокой, то по моему желанию, как по мановению волшебной палочки, рядом окажется человек. Или много людей. Есть такая весьма реалистичная программа. В общем, это как sims в 2007-м, только максимально реальная. На сетчатке глаза отражается только то, что ты хочешь видеть. И никаких наркотиков, это немодно.
А еще, хотя это очень дорого стоит, можно приобрести такую программу, с помощью которой избранные люди будут видеть тебя таким, каким ты сам себя видишь. Звучит, конечно, фантастично. Но все дело в отражателях сетчатки. Ты программируешь отражатель на определенного человека. Это как манипуляция сознанием и касается только твоей внешности.
Если же ты хочешь продемонстрировать свои внутренние качества или, к примеру, мастерство приготовления изысканных блюд, то тут уж никакие отражатели не помогут.
Всему есть предел!

В районе середины икры заканчивается сапог. И вот вокруг икры скачут погонщики собак на белых собаках. Ну, в упряжках. Прям что-то такое финское сразу.
Купила себе зимнюю обувь. А про осеннюю забыла. Как жить с такой большой головой?
***
Хочу, наконец, купить мп3 плейер и набираться вдохновения в любой точке города. Как-то ехала по улице Вавилова, и тут слышу - песня Audio Bullys "Real life". И так прям вставило. Действительно, риал лайф. Не думаешь про нее, а она существует.
***
У меня чудесные фрилансодатели. Я их в снах целую, обнимаю, налоги плачу и сплю спокойно. Когда им срочно что-то надо, они и ночью позвонят, и каждые пять минут письма пишут. А потом приходит время платить, и энтузиазму уже поменьше. Ну, ничего. Закон джунглей.
***
Про офисную жизнь. Знаете, что меня раздражает? Корпоративный дух. Не смогу я стать полноценным офисным работником. Работа - это не тюрьма. Кто-то и живет, и дружит на работе, а кто-то не может. Когда пишут "в субботу у нас пикник с выпивкой и шашлыком, это ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ мероприятие для всех", хочется к маме - закрыть лицо руками и бояться, что твой кот.
***
Посмотрела "Жизнь других" и "Ущерб". Понравились.
"Ущерб" старенький - 1992 года. Там Джереми Айронс и Жюльет Бинош. Режиссер там - Луи Маль. Это о чем-нибудь говорит? Мне говорит, только не пойму, о чем.
Айронс и Бинош охренительно играют страсть. Ну, никто и не сомневался. В голове шикарная фраза оттуда: "Я не могла это выносить и поэтому избила себя".
***
"Жизнь других" - хорошее кино. Не могу сказать, что я вся всколыхнулась, задергалась и упала в обморок. Я, скорее, ужаснулась. В очередной раз меня поразила жизнь людей в те времена. Я эгоистично обрадовалась, что в 84-м еще мало понимала, играя с рыжими куклами, роботами и гоночными машинками. Жизнь тогда - это, видимо, штука похлеще обязательных корпоративных мероприятий по уик-эндам.

Ротвейлер улыбается и осторожно кружит вокруг дворняжки. Дворняжка машет хвостом и тоже улыбается. Она похожа на серого волка. Похоже, они пляшут собачьи танцы.
***
Пудель залез на кота и пытается его поиметь. Кот против.
***
По краям крылечного козырька нахохлившись сидят два голубя - косятся друг на друга и внимательно рассматривают посетителей здания. У голубей нет выражения лица, оттого все время кажется, что сизые стражи крыльца немного не в духе.
***
Две большие собаки идут по делам. Неспеша перешли дорогу на зеленый свет, попрощались и разбрелись в разные стороны.
***
В торце старого дома есть окно. В нем - уходящий вдаль таинственный коридор, освещенный тусклыми лампами. На подоконнике сидят кот и кошка. Вариативно - дворовый котяра и кошка-персиянка. Или простые белушка и черныш.
Белушка и черныш с интересом рассматривают мордочки друг друга, а потом с грустью смотрят в окно. А персиянка с дворовым сегодня тыкались носами, будто целовались.

Well, the day he stood in front of the judge,
he screamed "She lies, that little slut!"
The judge knew that he was full of shit,
and he gave him twenty-five years.
Now his heart is filled with tears (с)

Чертей делают из идеалистов и максималистов.
Путем проб и ошибок невинные чистые создания выясняют, что идеалисты и максималисты не в фаворе. И понеслось, сами понимаете.
Вот из них как раз делают отличных чертей.

Это как взять красивый нетронутый кусок глины. Полить его водой. Потом смять. Потом шлёпнуть на гончарный станок. Что-то создавать, сминать, создавать, сминать. Потом чего-то замудрить и оставить. И обжечь в гончарной печи.
Выдержали испытание огнем? Тогда прямиком расписАть узорами. И на прилавок. И покупают. И нравится.
Это такая специальная глина. Когда она еще сырая была, лежала нетронутая где-то в глиняных подземельях, она уже источала прекрасную ауру.
Но, понятное дело, изящное произведение искусства привлекательнее, чем создание природы -чудесный кусок сырой глины.
Таков закон.

22 августа 1999 года 18-летний юноша с длинными кудрями курил на балконе своей квартиры длинную сигарету. Его звали Александр.
Внезапно кто-то поцарапал стекло балконной двери. Александр оглянулся и увидел тётю Таню – соседку из квартиры напротив.
- Тёть Тань, напугали, здрасьте, - заулыбался Александр.
- Привет! Где твой бродяга? – тётя Таня вспомнила собаку юноши.
- На даче, гоняет кошек.
- Привет ему.
- Хорошо.
- Как учёба, Саш?
- Нормально, учусь.
- А чего один сидишь? Ещё и куришь.
- Надоели все.
- Приходи сегодня. Васька с Вовкой улетели в Китай.

Васька с Вовкой были ее сыновьями. Александр потупил взор.
Тётя Таня была женщиной лет 45-ти. Будучи обладательницей очень красивого лица уроженки донских казачьих краев, она с возрастом не потеряла своей красоты, которой наверняка блистала в 20 лет.
Большие карие глаза с налетом иронии, черные ресницы, грива затянутых в пучок иссиня черных волос. Волосы были черными лишь благодаря краске – тётя Таня поседела еще в 18 лет, о чем часто упоминала.

Саша решил прийти к ней и выпить чаю. Он знал, что тётя Таня – не старая развратница, хотя ему хотелось об этом немного подумать. Она просто тосковала по Ваське и Вовке. А Саша выглядел так же.

Вечер был холодным. Наверное, потому, что осень была в самом разгаре.
Саша вышел проветриться. На крыльце сидел старик в дешёвых штанах. Он был сумасшедшим и бормотал какие-то песни, в которых фигурировала «сука Наташа Ростова».

Саша посидел немного рядом и едва не заснул от стариковских мурлыканий.
А потом пошел домой и лёг спать. И заснул.

Потому что нечего ему шляться по ночам и взрослым женщинам.

В общем, работаю я в одном высотном здании. Оно новенькое такое, глянцевое. Поделено на несколько секторов-офисов – сектора имеют разные цвета. Один офис с оранжевыми стенами и большими окнами, смотрящими на мегаполис. Другой офис с ярко-зелеными стенами. Третий – весь в сепии. В общем, что-то такое.
И вот я пришла работать в одну из фирм – со светло-голубыми стенами. Места много, просторно. Суета и благодать.
Внезапно начинается землетрясение или что-то похожее на него. Я стою у огромного окна и чувствую, что стены начинают сжиматься, оконное стекло ползет вниз, подоконник лезет вверх. Все в панике, но кто-то безликий забегает успокоить и кричит сквозь грохот: «Граждане и гражданки, все нормально, это деформация! Здание новое, оно приживается к земле. Ничего не бойтесь! Выход из здания заблокирован, лифты не работают, но так надо!»

Все начинают носиться как угорелые. Я бегу, не зная, куда. Просто хочу найти своих, кого знаю, кого помню. Я бегу туда, где точно есть выход, но на том месте образовалась стена. Бегу к другому выходу – а там темно, и какая-то лестница, ведущая в тупик.
Я бегу совсем одна. Если бы я бежала с кем-то, может, было бы легче. Но я как-то об этом совсем не думаю, я стремлюсь прибиться к какой-нибудь стае.
В одной из комнатушек вижу маму и свою собаку. Мама не знает, что делать, сидит и ждет. А собака радостно набрасывается на меня. Я от страха отталкиваю собаку и она ударяется головой о перегородку.
«Боже, я убила свою любимую собаку», - думаю я и начинаю плакать где-то внутри. Потому что собака лежит, закрыв глаза. Я кричу: «Мама, если она без сознания, она задохнется собственным языком!» Я вытаскиваю язык из пасти своей собаки, через какое-то время она открывает глаза. На мгновение успокаиваюсь и убегаю – от мамы и от собаки. Они меня не преследуют.
Мой бешеный путь превращается в вереницу лабиринтов. Натыкаюсь на толпу грустных парней –то ли ди-джеев, то ли дизайнеров. У двери сидит Димка и как всегда пахнет «кензо». Он смотрит на трясущийся пол какими-то пустыми глазами. На нем спортивная фиолетовая куртка, как тогда, когда он был мне дорог.
«Дима! Джаззз? Бежим со мной! Мы найдем выход, здесь нельзя оставаться!», - кричу я ему в уши. Он меня игнорирует, в его голове что-то, о чем не стоит говорить. Он просто сидит и смотрит в пол. И внезапно говорит: «Полин, беги без меня».
Бегу. Встречаю свою бывшую любовь. Любовь будто не от мира сего. Кричит, что хочет мне что-то рассказать в тот момент, когда все скоро разрушится. Начинает делиться впечатлениями о своей новой любви. Я так рада. Но ведь не время совсем. Мы обнимаемся, и я тащу ее за собой. Она идет медленно со словами: «Полина, я так хочу тебе рассказать о ней, она прекрасна!» Я рада послушать, я так рада, но прошу замолчать и приберечь для более спокойной обстановки. Потому что нужно спасаться. Мне так дороги все, я хочу вытащить всех своих из этой задницы.
Заскакиваем в какую-то комнату, пытаюсь отдышаться. В комнатку врывается Настенька с какой-то подругой. И говорит: «Полина, ты жива?» Я жива. Потом в эту же комнату забегает Машка. Мы обнимаемся и крепко целуемся. Потому что мы – свои. Мы все дороги друг другу. И пусть впереди самое страшное, но я собрала всех, кого могла собрать. Умирать, так с музыкой.
Далее последовало пробуждение. Надеюсь, получится разузнать продолжение.

Удивительный сон мне приснился.

Я расскажу вам, что такое одиночество. Не мое. Не ваше. А просто – одиночество. Слоновий стих.
Ты просыпаешься очень рано утром, брызги солнца в глаза. Протягиваешь руку, чтобы потянуться, и утыкаешь ее в спинку дивана.
Ты живешь один, и поэтому диван ты не раскладываешь.
Едешь на работу. Работаешь. Ходишь, бродишь, разговариваешь или молчишь. Потом едешь домой.
Настроение у тебя не фонтан, потому что надо еще ближе к ночи звонить по делу и долго разговаривать с каким-то незнакомым человеком, которого еще, возможно, придется уламывать на разговор.
А в автобусе напротив тебя сидит красивая парочка.
Ты видишь, какие у него голубые глаза ? А какие у нее стройные ноги?
Он так гладит ее по уху и кусает за нос, что ты умиляешься - но как бессильный старец, импотент, фригидная женщина. Красиво, но что-то сил нет.
И вот ты приходишь домой, и звонишь по работе. Например, взять интервью. И ты слушаешь, слушаешь, как на другом конце провода с тобой разговаривает человек. И он такими умными словами выражается, и так очень интересно рассказывает про частицу нейтрино.
И так приятно. У тебя же эрогенная зона – интеллект. Ты уже кончил где-то в глубинах мозга.
И ты угукаешь и киваешь в трубку. И думаешь: «Только не клади трубку, давай еще немного поговорим». То ли ты утомился, то ли что. Ты ведь даже не знаешь, как человек выглядит. И голос у него совсем не твой – такой простой, грубый, сильный. А ты щебечешь как придурочный воробей. У тебя сердце так съеживается, что ты даже рот закрываешь, чтобы не сказать: «А давайте как-нибудь…ммм… поужинаем?»
Да ведь дело-то не во внешности и не в сексе. Просто чувствуешь, что было бы здОрово. Это все от одиночества. Бывает, нападает паника, что отравишься лекарством, сгорит пищевод, и умрешь от голода в грязной постели. Или поскользнешься в ванной.
Ты ничего не говоришь голосу человека. Просто растягиваешь вопросы. И все-таки наглеешь и спрашиваешь, сколько человеку лет. Для работы, якобы. Оказывается, тридцать два.
А там – в помещении, где трубка и человек – тишина, и только изредка звонит мобильный.
И ты думаешь: «Интересно, это пустая квартира? Или кто-то валяется на диване за стенкой?»
Вопросы заканчиваются, тебе не о чем уже говорить. Ты иссяк, а человек на проводе, сразу слышно, не из разговорчивых.
Вот если бы спросить, как запустить ядерный двигатель… Но у человека и так покровительственный тон, физику лирика не понять.
И ты прощаешься, и говоришь, что если что-то понадобится уточнить, то перезвонишь.
А потом ты просто будешь работать дальше. И дальше. И дальше. Или не будешь работать, а будешь отдыхать. Или умрешь. Или еще чего. Или потеряешь остатки истины.
И человек будет работать, или не будет. Или еще чего. И один бог никогда не узнает, как выглядит другой бог. Почему бог? Потому что, вполне возможно, вы друг для друга – боги, и вам был дан шанс. Но вы его пропустили, посчитав богами кого-то еще.
А, может, никакие и не боги вы. И не узнаете уже. Потому что вы ничего не сделали.
***
На следующее утро вы по традиции ткнули ладонь в спинку дивана, а вчерашний человек нечаянно, еще не проснувшись, а только потягиваясь, ткнул кулак в лицо нелюбимой жены. Она поморщилась, захихикала и чмокнула его в потный красивый висок.
Рассвело.

В одном районе очень много старых домов. Если я иду по дворам, начинает чудиться, что это Петербург.
Трамвайчик. Старушка с длинным носом, в белом берете и плаще не по погоде, оглядывается назад, недоверчиво смотрит в лицо девочке с громким плеером. Смотрит в книжку, которую та читает. Отворачивается и театрально декламирует: "Какая противная музыка!"
А в дворике через оконное стекло, пахнущее борщом, смотрят друг на друга два кота - один белый, другой черный. Один - на жаре, а другой - в сумерках комнаты.
Я задираю голову и как маньяк смотрю на совершенно открытую пожарную лестницу и на крышу дома, к которой ведет лестница. Потом поворачиваю лицо к другой желтой стене - там тоже лестница, задевающая боками балконы, и крыша. Не полезу. Боюсь высоты.
Все время жду, что поверну за угол и окажусь во дворе-колодце. Посреди двора я снова запрокину голову, а когда опущу глаза, со мной произойдет что-то сказочное. Например, увижу говорящего белого кролика, который при мне закурит "беломорину".
Клюю в трамвае носом, забываюсь. Мимо проносятся автостолкновения, водители со словом "ссука", бешеные старушки, деды в белых рубахах, длинноногие девочки в майках-алкоголичках...
А мне снится, что я собака, которая на лету хватает сахарные косточки, громко лает и крадучись подбирается к пирожкам на полке.

Ничего поделать не могу. В моем книжном гардеробе книги с названиями типа "Я был драг-дилером Rolling Stones". Или вот - намечаю покорить глазами "Прошу, убей меня". Чувствую, как эти слова выглядят. Ненавижу, когда они так выглядят. То бишь: "А вы знаете, а му-му и хрю-хрю!" Как-будто и так не видно. А как еще? Мне нужно упомянуть эти книги.
Или что? А что? Не читаю пока книг с названием "Жизнь оранжевых мотыльков в тепличных условиях под венский вальс".
Но будет. Я же люблю мотыльков, но всегда есть шанс встретить их и поговорить. А "роллинги" далеко, и некоторых вообще уже нет. Вот мне и интересно. А венский вальс у меня есть на диске.
Как только поймаю оранжевого мотылька, включу вальсы, буду с мотыльком вальсировать до изнеможения. Места много. А потом напишу произведение-мемуары: "Благоухание заморских цветов и полеты мотыльков".
И кувырк - нарву книжных страниц и пошью себе платье из книг.